Book Friends Club

Диана Сеттерфилд

Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном

Если вы читали «Тринадцатую сказку» Дианы Сеттерфилд, то не ждите её продолжения, не ищите четырнадцатую сказку там, где черная пустота и незнакомец в черном. Автор не стала наживаться на своей славе и рискнула. Её вторая книга «Беллмен и Блэк, или Незнакомец в черном» — роман с множеством аллюзий на готический хоррор, в частности на «Ворона» Эдгара Аллана По, и сказку.

Из аннотации
В детстве Уильям Беллмен убивает из рогатки грача; невозможный, через все поле, выстрел тем не менее попадает в цель. Поступок этот вскоре забывается, но имеет непредсказуемые и трагические последствия через много лет, когда Уильям уже вырос, стал уважаемым человеком, счастливо женатым, с четырьмя детьми. Ведь грачи не забывают ничего… И вот ночью, на кладбище, Уильям заключает неверо­ятную сделку с незнакомцем в черном, таинственным образом вошедшим в его жизнь; сделку, которая навсегда изменит судьбу Уильяма.

Грач — птица семейства вороновых. В мифологии и символике народов мира ворон — собирательное название ворона, вороны и грача. Существуют поверья, что ворон приносит несчастье. В то же время эта птица символизирует пророчество. В современной литературе часто встречается образ ворона-оракула, наделенного мудростью и долголетием. В этом образе раскрываются глубины психики. Ворон — медиатор между жизнью и смертью. В русских сказках часто он встречается в образе посредника — приносит живую и мертвую воду. Ворон — вестник смерти.

Грач не просто черен – он чернее самой черноты. В нем присутствует невероятный переизбыток черного, не наблюдаемой ни в одной другой живой твари. Он – сама суть черноты.

Жена и дети Беллмена, кроме дочери Доры, погибают. Заключив сделку с Блэком ( black- англ. «черный»), ставкой в которой стала жизнь Доры, Беллмен превращает свою жизнь в траурное шествие. Гениальный бизнесмен и перфекционист, Беллмен, посвятивший всего себя работе, — в определенном смысле олицетворение современного человека.

Она предположила, что отец искал в работе возможность укрыться от самого себя. Но поскольку он был погружен в работу все время, не означало ли это, что он никогда в полной мере не был самим собой?

У Беллмена особые отношения со временем.

Время проходит быстрее для бездельников, чем для активных людей. Чем больше вещей мне нужно сделать, тем больше времени оказывается в моем распоряжении. Я заметил это еще очень давно.

Никогда не позволяйте времени взять над вами власть, – сказал он Верни, когда тот однажды напрямик спросил его об этом. – Беритесь за дело без промедления, работайте в полную силу, и тогда время будет подчиняться вам, а не вы ему.

Смерть — его бизнес, кривая выручки которого никогда не ползет вниз. Этот бизнес стабилен, и Беллмен растворяется в нем.

Трезвомыслящий бизнесмен ни в чем не может быть уверен полностью. Любой подсчет будущих прибылей – это не более чем догадка. Скромный подсчет – это скромная догадка. Но смерть – надежный поставщик, который никогда не подведет.

По ходу повествования автор сгущает краски до тех пор, пока чернота и хмарь не накроет читателя с головой.

Он глядел на яркую зелень лугов и находил ее граничащей с неприличием, а голубизна неба летним днем казалась ему вопиюще вульгарной. В то же время его все больше привлекала суровая печаль пасмурных ноябрьских пейзажей; а что до полуночного неба, то по красоте с ним не могла сравниться никакая ткань, хотя он повсюду искал что-то близкое к этому.

Сделки со Смертью фатальны, а Беллмен порядочно задолжал Блеку. Долг платежом красен — и разменной монетой становится жизнь. Да и существовал ли на самом деле мистер Блэк, или он всего лишь плод больного воображения?

Когда грачи собираются в превеликом множестве, для этого есть самые разные названия. Кое-где используют выражение «грачиное сказительство».
У истории должен быть конец. В том числе у этой. И у всякой другой. У вашей тоже.
Грач — большой любитель историй. Он собирает их с той самой поры, как первые истории появились на свет, — то есть со времен первых богов, первых людей, первых грачей. И он прекрасно помнит все эти истории.
Когда ваша история закончится, ее подберет и сохранит какой-нибудь грач, как мне довелось подобрать и сохранить историю Уильяма Беллмена. Так что имейте в виду: за последней строкой на самой последней странице вас будет поджидать Мысль, или Память, или кто-то из их потомков, чтобы стать вашим проводником после того, как закроется книга.­ И уже за пределами книжной обложки, на пути в неведомое, грач подберет вашу историю. Потом он вернется обратно в этот мир уже без вас и в должное время объявится на чистом листе небес, чтобы принять участие в наиважнейшем из всех грачиных ритуалов.
Для начала грачи окунутся в чернильную тьму. Потом оттуда возникнет один, за ним второй, а за ними другие, ­сотни и тысячи, — и вот уже потомки Мысли и Памяти ­черными значками покрывают бумажно-белую пустоту, в безудержном и пленяющем танце празднуя акт своего единения: в сказительстве о богах, о людях, о грачах.
Между прочим, у нас тоже есть собирательное название для людей. Мы, грачи, именуем вас «человечьим посме­шищем».