Эта увлекательная, на литературный лад вкусная книга не прочитывается, а «съедается» в момент. Двенадцать глав — 12 месяцев жизни в Провансе. Лёгкое, изящное, ироничное повествование, потрясающие описания французского колорита и местной гастрономии, неожиданные открытия и приключения не дадут читателю заскучать.

Если вы живёте в стране не с самым мягким климатом, где девять месяцев в году длится зима и непонятное межсезонье, то наверняка вам знакома тоска в сердце по тёплым солнечным денькам, проведённым в отпуске на берегу моря. Вот и писателю Питеру Мейлу эти чувства не чужды. Однажды он взял да и переехал из хмурого пасмурного Лондона в деревушку на Лазурном берегу.

Короткими серыми зимними днями и долгими мокрыми летними мы часто вспоминали об этом рае, жадно всматривались в фотографии напоенных жарой виноградников и деревенских улочек и мечтали о том, как по утрам нас станет будить солнце, узкими полосками пробивающееся в спальню через неплотно прикрытые жалюзи. И вот однажды, к нашему собственному удивлению, мечты превратились в реальность. Решение было принято и обратный путь отрезан. Мы купили дом, закончили курсы французского, распрощались с друзьями и знакомыми, переправили через Ла-Манш двух наших собак и сделались иностранцами.

Кто бы мог подумать, что жизнь в провинции может быть такой захватывающей и наполненной.

В августе каждый городок и деревня устраивают какой-нибудь праздник: турнир по игре в boules, или гонки на осликах, или барбекю, или ярмарку. Деревья украшаются разноцветными гирляндами, на площади сколачивается деревянный помост для танцев, вокруг него скапливаются цыгане, аккордеонисты и продавцы сувениров, а рок-группы приглашаются из самого Авиньона.

Многие друзья из покинутого туманного Альбиона спрашивали новоиспечённых провансальцев, а не скучно ли им в такой глуши. На что получали такой ответ:
«Нет, нам не было скучно. У нас просто не оставалось на это времени. Нам было интересно и весело наблюдать за французской деревенской жизнью и каждый день делать маленькие открытия. Нам нравилось переделывать дом в соответствии со своими вкусами. И нам ещё предстояло продумать и посадить сад, устроить площадку для игры в boules, освоить чужой язык и исследовать массу новых деревень, виноградников и рынков».

Читать о французской кухне надо с большой осторожностью, дабы не закапать слюной страницы книги.

Во всём мире знаменита летняя провансальская кухня: дыни, персики и спаржа, кабачки и баклажаны, помидоры и перцы, чесночный соус и буйабес, свежайшие козьи сыры и изумительные салаты из маслин, анчоусов, яиц и ломтиков молодого картофеля на разноцветной подкладке из листьев салата, блестящих от оливкового масла...
Зимой в Провансе предпочитают крестьянскую пищу. Она пристаёт к рёбрам, согревает, придаёт сил и наполняет желудок чудесным теплом. Возможно, эти блюда не так красивы, как крошечные, артистично размазанные по тарелке порции в каком-нибудь модном ресторане, но в ледяной вечер, когда мистраль режет щёки, точно бритва, они вне конкуренции.

Вот, например, умопомрачительное описание обеда, который устроили местные жители для новосёлов.

Для начала подали домашнюю пиццу — не одну, а целых три: с анчоусами, с грибами и с сыром, — и нас заставили взять по ломтику каждой. Затем наши сотрапезники тщательно вытерли тарелки кусочками хлеба, оторванными от полутораметровых батонов, и хозяйка внесла следующее блюдо — паштет из кролика, кабана и дроздов. Потом ароматный террин из свинины, сдобренный marc. Потом колбаски с крупинками черного перца. Потом крошечные сладкие луковички, замаринованные в свежем томатном соке. Потом тарелки вытерли еще раз и в столовую внесли утку. Разумеется, это блюдо не имело ничего общего с тремя тончайшими ломтиками грудки, которые в элегантных ресторанах в виде веера выкладывают на тарелке и пачкают изящным росчерком соуса. Здесь нас угощали целыми грудками и целыми ножками, щедро политыми густой пряной подливкой, с гарниром из лесных грибов. Не без труда мы доели утку и устало откинулись на спинки стульев, радуясь, что наши непривычные желудки сумели вместить все это изобилие, но тут же с ужасом увидели, что остальные гости в очередной раз вытирают тарелки, а мадам ставит на стол огромную дымящуюся кастрюлю со своим коронным блюдом — густым рагу из кролика великолепного, шоколадного цвета. Наши робкие мольбы о порциях поменьше были встречены недоверчивыми улыбками и решительно отклонены. Мы съели рагу. А еще зеленый салат с чесночными гренками, поджаренными в оливковом масле. И еще круглые, пухлые crottins козьего сыра и сладкий пирог из сливок и миндаля, изготовленный дочерью хозяев. В тот вечер мы с женой ели за всю Англию.

А сколько, оказывается, тонкостей связано с таким простым и привычным продуктом, как хлеб!

У большинства пекарен имелся свой фирменный знак, отличающий их изделия от стандартной продукции из супермаркетов: небольшое изменение обычной формы батона или лишняя хрустящая завитушка, особый орнамент на корочке внизу — так пекари-художники подписывали свои произведения. Скоро мы совершенно забыли, что на свете существует нарезанный, упакованный, испеченный машиной хлеб...

Та же история и с другими кулинарными творениями и разносолами: сырами, трюфелями, мясом и оливковым маслом. Отдельным пунктом выделим вино.

Мы попробовали масло перед обедом, опуская в него куски хлеба, натертые мякотью помидора. Казалось, мы едим солнечный свет.

Но не стоит думать, что Прованс — это рай на земле, в котором царит вечное лето.

Полнокровный и темпераментный Прованс может стать настоящим шоком для анемичного северянина. Здесь ничего не делается наполовину: температура скачет от минус десяти в феврале до сорока градусов в июле. Редкие дожди обрушиваются на землю с такой силой, что смывают грунтовые дороги и останавливают движение на автострадах. Мистраль промораживает вас до костей зимой и опаляет сухим жаром летом. В еде столько вкуса и аромата, что желудки, привыкшие к более щадящей диете, с ней не справляются. Местное молодое вино коварно: оно легко пьется, но иногда оказывается гораздо крепче, чем старые вина, к которым принято относиться с осторожностью. Требуется время, чтобы привыкнуть к объединенному напору пищи и климата, столь непохожего на английский. Прованс не отличается милосердием и может раздавить человека...

Прованс совершенно справедливо называют холодным краем с большим количеством ясных дней.

И тем не менее, жизнь на Лазурном берегу прекрасна!

Я не помнил, когда последний раз надевал носки. Мои часы уже давно лежали в ящике стола, а время я более-менее точно определял по положению теней у нас во дворе. Я постоянно забывал, какое сегодня число и день недели — это уже не казалось мне важным. Постепенно я превращался в очень счастливый овощ, а связь с реальной жизнью осуществлял посредством нерегулярных телефонных разговоров с людьми, гробящими свою жизнь в далеких офисах. Они неизменно с тоской спрашивали, какая у нас погода, и расстраивались, услышав ответ. Все, что им оставалось, — это предупреждать меня, что от солнца тухнут мозги и бывает рак кожи. Я не спорил — возможно, они и были правы. Одно я знал точно: невзирая на протухшие мозги, новые морщины и опасность заработать рак, я никогда в жизни не чувствовал себя лучше.

Одним словом, если вы ещё не пакуете чемоданы в Люберон, то год на юге Франции можно прожить за один вечер вместе с Питером Мейлом, погрузившись в чтение его книги.